Мойра раздраженно хлопнула дверью. Дверь возмущенно отскочила от косяка и по инерции вновь начала закрываться. Крикнув в сужающийся с каждой секундой промежуток с видневшимся внутри кафелем, чтобы некто таинственный засунул некий определенный труп себе настолько глубоко в задницу, что при флюорографии бы возникло ощущение присутствия сиамского близнеца, Вебер сбежала по ступенькам с крыльца околобольничного морга. Затем вернулась и накарябала несколько нелестных слов о главном некроманте этого заведения на уже знакомой двери.
- Ну, надо же, не понравилось ему, как я критикую его работу… - раздраженно бормотала себе под нос Мойра. - А что скажут родные, когда увидят это? Да там даже супер-дизайнерский гроб не поможет! Вандал! А ведь потом опять обвинят во всем дизайнера! - Закинув на плечо рюкзак со своей повседневной одеждой, мисс Вебер стремительно пошла прочь от этой обители зла. Она вышла на дорогу в надежде, что поймает машину, которая подбросит её до дома, так как свою по сложившейся недавно традиции на Хеллоуин отдала брату. Да и потом сесть за руль на каблуках казалось смертоубийством.
- Да-да, я в платье… - Мойра выставила средний палец и показала очередной проезжающей мимо и сигналящей машине всё, что она думала о её обладателе. - Пошел ты!
Вебер угрюмо запахнула замшевую куртку, подобрала подол наряда и нахохлилась как воробей. Каждый Хеллоуин одно и тоже - неужели виновата смена повседневной одежды! Даже патологоанатом прогнал её с позором, сказав, что она не умеет обращаться с "пациентами". Зато она хотя бы не называет хладные трупы пациентами. Уже одно это говорит в её пользу.
Рассуждая таким образом, Мойра не обратила внимания на то, что позади неё тихо шурша придорожным гравием катилась машина. Когда же она обернулась на звук хлопнувшей двери, было уже поздно.
- Дурацкая маска… ЧТО? Пустите меня немедленно! ПОЖАР! ПОЖАААААААААААР! Горим!!! - на уроках безопасности жизнедеятельности при похищениях, ограблениях и нападениях таинственных незнакомцев в масках советовали кричать именно это. Но скорее всего это касалось густонаселенных районов, а не дороги рядом с тихим моргом.
Всю дорогу, что её везли в самом удобном месте машины - багажнике, - Мойра колотилась в металлическую крышку своего временного пристанища. Она грозила своим похитителям кровавой расправой и смертью от удушения, серной кислотой и шампуром в глазу, утоплением, колесованием, расчленением и четвертованием. Она замолкала, в поисках домкрата или какого-нибудь ломика, чтобы не оказаться безоружной, а её слова не оказались голословными. Она попыталась стучать ступнями по боковой части кузова, но из-за туфель едва не вывихнула ноги. В конце концов, она выдохлась. Когда неизвестные злоумышленники открыли багажник, Мойра лишь вяло попыталась стукнуть их кулаком, в ответ получив тем самым ломиком, что она искала, по затылку.
Валяться в обмороке полезно только барышням в кино и принцессам в сказках. Падать без чувств и сознания посреди поля боя в эпицентре событий до смешного нелепо. Очнувшись, Мойра не сразу поняла, где находится. Честно говоря, она вообще не была уверена, что очнулась. Вокруг было темно. Крайне темно. Темнее чем в закрытом гробу - а она проверяла!
Жалобно-возмущенное "ЭЭй!!!" разнеслось по помещению, когда декоратор поняла, что зажигалки у нее нет.

Вебер чувствовала себя попугаем в клетке, на которую накинули покрывало. Не то чтобы она так уж хорошо была знакома с переживаниями тропических птиц, но с ассоциациями спорить бессмысленно.
Видно, выбраться из этой темноты была не судьба. Внезапный сверхподозрительный шум был крайне подозрителен. В нём чувствовалась невысказанность нарастающей громкости и в то же время, явно чего-то не хватало. Как древний деревянный корабль, на котором плыл Христофур Коллумб, Мойра медленно развернулась в сторону источника подозрительных шумов (подозрительно знакомых, что просто не могло не намекать на общий процент подозрительности, который прямо-таки зашкаливал): если человек слышит голоса в голове, обычно это не означает ничего хорошего, как для самого человека, так и для окружающих. Знакомому голосу очень повезло, что Мойра его узнала, так как первой реакцией было желание зашвырнуть туфли в сторону источника шума. Голос был логичен, хладнокровен и убедителен. Ему хотелось поддакивать.
- Абрахам?!!! - Да-да, именно три восклицательных знака и ещё один. - Это и правда вы? Но как? Мы что, попали в переделку вроде той, описанной в "Тысяча и одном китайце?" Тогда нас маловато… А если будет достаточно, точно не поместимся. И будет ужасно, если мы начнем поочередно друг друга съедать. Я же помню сюжет, это очень удручало, - в отличие от темноты, заставлявшей чувствовать себя неловко, дефицитом тишины Вебер тяготилась куда меньше. А рюкзак, лишённый функций жизнедеятельности, в кои-то веки порадовался своей неодушевлённости, так как пальцы женщины настойчиво душили ремешок вот уже целых три минуты.
В экстремальных ситуациях её мозг работал как надо, а не как обычно. Поэтому Мойра запоздало добавила:
-Ты...вы... в порядке? Погоди, я сейчас тебя найду! - Левой рукой Вебер на секунду явно задела нечто холодное и плоское. Пришлось остановиться и как следует пошарить по полу. Ничего. Мойра покрутилась на узеньком пятачке вокруг своей оси, словно собака, пытающаяся укусить собственный хвост, но и после этого ничего не нашла. "Хм. Это могли быть ключи. Или нет? Что это вообще могло быть?"

Как известно, всё тайное рано или поздно становится явным, серое - белым, а в подозрительные негосударственные учреждения неизвестного назначения электричество возвращается раньше, чем в круглосуточный магазин спорттоваров по соседству. Всё самое страшное, стыдное и приятное случается в темноте, а когда включается свет - все тени, хихикая, разбегаются по углам до следующего раза.
Помещение озарилось неприлично ярким светом, сопровождающимся мягким жужжанием ламп.
Мойра зажмурилась. Проморгалась. Сделала несколько неуверенных шагов. Потерла поздоровавшийся со стеклянной стенкой нос, – не впечатлившийся занятиями спортом, он сказал чуть слышное "хрясь" и обиделся – и посмотрела вокруг: а) канделябры золотые (может быть, позолоченные), b) хлам старый (предположительно, представляющий историческую ценность), c) надежды на мир и утюг (один сплошной минус в виде бесконечности). И кто знает, какую скрытую силу таил в себе вон тот коллекционный гобелен с собачками английской королевы? Или деревянная рыбка на люстре. Или желтый лоскутной барашек в углу. "Отпустили бы хотя бы енота, изверги!" - как в тумане подумалось ей.
- Пресвятой Властелин колец! - Огоньки перед глазами мисс Вебер поплыли и сложились в нецензурную загогулину. Затем задорные галлюцинации сменились нервным иканием. Мойра почувствовала, что вестибулярный аппарат вот-вот изменит ей с полом: задумавшись, она наступила (или чуть не наступила) на хвост толстенной серой крысе. Та в свою очередь недовольно пискнула, и вылупив свои мутные крысиные глазки не особо торопясь, юркнула в дырку для воздуха (по крайней мере, Мойра надеялась на это). Но крыса двигалась как-то неестественно медленно для своих юрких собратьев, и вскоре, Вебер рассмотрела почему. К ее толстому, червеобразному и как минимум трижды переломанному хвосту, грубой сиреневой ниткой был примотан довольно таки большой, ржавый ключ. Эта крыса не была тощей, да и ключ немного затормозил ее бегство. Она застряла. И Мойра, конечно, могла ошибаться в своих догадках, но вряд ли ключ, привязанный к хвосту крысы был обычной случайностью, не так ли?
Еще никогда мисс Вебер не была так близка к панике.